Полковник С. Милицкий “О штурме буденновской больницы 17 июня 1995”

О штурме буденновской больницы и освобождении заложников 17 июня 1995 г. писали много. Но я не хочу повторять чьи-то слова или оспаривать приведенные данные. Я бы хотел рассказать, как я, в то время — ст. лейтенант Сергей Милицкий, принимал участие в этом штурме, и о том, как для меня прошел этот бой, который я видел своими глазами…

Тогда я служил в отряде “Альфа” и не имел боевого опыта, хотя за 4 года успел поучаствовать в различных мероприятиях. Служил я и в ряде других структур по обеспечению гражданской безопасности. Могу сказать из личного опыта, что даже опытные солдаты во время выполнения боевых задач не всегда могут точно трактовать свои действия. А для меня, двадцатишестилетнего солдата, который еще ни разу не был в бою, все было как во сне, и даже до конца не верилось в происходящее.

В тот день, я помню, мы планировали устроить шашлыки. Однако вместо шашлыков — боевая тревога. Срочное прибытие в аэропорт, дальше — первые данные: в районе Северного Кавказа был захвачен город. Прямо в самолете мы снаряжали ленты своих пулеметов. Я был спокоен, и в полете даже заснул, как, впрочем, и большинство моих соратников. Мы на самом деле так до конца и не верили, что штурм действительно состоится.

Наш самолет приземлился 15 июня, глубокой ночью. Начались посты, дежурства, организация наблюдательных постов. Шли подготовительные мероприятия к штурму. 16 июня мне даже удалось хорошо выспаться. Утром, еще до рассвета, нас всех разбудили и сказали, что штурм будет. Мы не волновались во время сборов, и некоторые даже решили выпить 100 грамм “наркомовских”. Я не стал, а снял наручные часы, и ребят попросил, чтобы в случае чего, передали их моему сыну. Но после забрал. “Подарю их сам”, — решил я.

Для дачи приказа мы вышли на построение. Там я подметил, что у солдатов ВВ было общевойсковое вооружение, то есть не только автоматы и пулеметы, а еще ручные гранаты и боевые гранатометы.

Путь к Буденновску был довольно долгим. Сначала нас везли автобусом, потом шли пешком, друг за другом. Впереди шли ребята из головного дозора. Когда мы еще были далеко от стен больницы, были видны яркие вспышки выстрелов.

Когда были на подходе к зданию, увидели отряд Михайлова. Он подвергался обстрелу. Нам поступила задача — подобраться к больнице со стороны пищевого блока, который представлял собой одноэтажное здание и мог служить укрытием. Дорога была через гаражи. Первым шел командир отряда — полковник Ю.В. Демин. Я полностью доверял полковнику, потому смело следовал за ним, даже особо не задумываясь ни о чем. Мы прошли через проход, который проделали в ограждении из сетки рабицы. Побежали к пищеблоку больницы. Там уже по полной шла перестрелка, и через пару минут поступило сообщение о бойце, который шел в головном дозоре, Федоре Литвинчуке: он ранен в бедро, его нет пока возможности вытащить из-за шквального огня. И хотя он лежал там раненый, я ему отчасти даже позавидовал: бой еще толком не начался, а для него — закончился. Наверно, не каждый меня поймет, но именно такая мысль промелькнула в моей голове.

Еще через несколько минут мы уже приблизились к стенам здания больницы. В нашей группе было 5 человек: я, С.Савчук, Ю.В.Демин, В.Корольков и А.Христофоров. Рассвет, казалось, наступил раньше, чем всегда… По станции мы услышали голос Вовы Соловьева “все, руке конец…”. Соловьев вел бой в одиночку, прикрывал наш отряд. Я, как меня учили в военном училище, взял с собой дымовые шашки (они обеспечивают дымовую завесу, которая служит хорошим прикрытием, чтобы в случае получения ранения, тебя могли вытащить). Прикинул, что до Володи — метров 30, бросил туда 2 шашки. Повис дым, но плотность огня ничуть не снизилась. Мы тогда так и не смогли его вытащить. Его голоса мы больше не слышали….

Теперь нам было дано 2 задачи: отвлекать на себя внимание боевиков, стреляя по перекрытиям и между окон; попасть в здание — если получится. Открыть дверь в помещение больницы нам не удалось: она, как оказалось, была плотно завалена изнутри. Причем чем-то настолько тяжелым, что не шелохнулась даже после нашей пулеметной очереди.

Со второй задачей мы справлялись более успешно. По одному высовывались из-за угла пищеблока, отвлекая на себя часть боевиков. У нас это получилось. Мы находились в так называемой “мертвой зоне”, потому пули нас не задевали. Когда уровень плотности огня усилился, я приготовился было стрелять, угол здания был раздроблен пулеметной очередью. Меня тогда ранило в бедро, но мне повезло — пуля срикошетила и вылетела, а ее раскаленная оболочка остановила кровотечение, потому что прижгла рану. Так что я даже боли тогда не почувствовал.

Стрельба еще больше усилилась, особенно с этажей. Полковник Демин бросил одну гранату вверх, буквально над моей головой. Огонь ненадолго прекратился, но теперь был большой риск, что нас теперь просто забросают гранатами. Мы попросили прикрытия снайперов, но гранаты уже сыпались на нас — сверху и сбоку. “Моя” как раз прилетела откуда-то сбоку, как мне показалось. Видимо, осколок попал мне в глаз. Тогда Демин попросил осмотреть меня, взглянул в лицо… Тот взгляд запомнился мне, наверно, на всю жизнь… Меня начали бинтовать, перевязывали голову поверху каски.

Гранаты продолжали лететь, мы прижались к холодной стене и присели, но осколки все равно долетали до нас. Основной удар, естественно, приняли наши бронежилеты. Один осколок попал мне в руку, руку буквально подбросило, и я решил, что теперь лишился не только глаза, но и конечности… Но потом пошевелил всеми пальцами — вроде рука цела, уже хорошо. Было понятно, что пора отходить. Шквал обстрелов не прекращался. Демин спросил, готовы ли мы к отступлению, я сказал: “Как только дашь команду!”. “Три, два, один… бежим!” — крикнул он, и мы побежали. Честно скажу, бежали мы так быстро, как только возможно. Но пули быстрее. Пробежав 20 метров, когда до прикрытия оставалось несколько шагов, они нас настигли и свалили с ног. Мне повезло, ребята за руки вытащили и заволокли в укрытие, за ворота. Я был почти цел, мне бинтовали ногу, а я не обращал особенного внимания — был счастлив, что все закончилось, и мне удалось выжить… Саше повезло меньше, он был ранен в спину — пулями был пробит бронежилет сбоку, и повреждена рука.

Вот так закончен мой первый бой.

Кавалер четырех орденов Мужества, Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «АЛЬФА» полковник С. Милицкий